Как-то батюшка попросил меня позвонить, узнать готовы ли документы о передаче храмового комплекса Православной Церкви. К сожалению, документы готовы не были. Кто-то до меня пытался начать эту деятельность, но безуспешно.
Некоторое время спустя, когда я соборовалась в Благовещенском храме, о.Алексий спросил, смогу ли я придти сегодня на собрание в храм Митрофания Воронежского.
Я, конечно, согласилась. Там собралось человек 8-10, и о.Алексий представил меня. Так я вошла в двадцатку нашего храма и включилась в работу.
Мне поручили отвезти документы в Мосгоргидропроект. Оказалось, что надо было не просто отдать документы, а везде хлопотать, ходить по отделам, просить и требовать. Конечно, поначалу было сложно, поскольку я никогда этими делами не занималась. Всю жизнь – сорок с лишним лет – проработала в Сбербанке. Придя в Церковь я уже была на пенсии, мужа похоронила, поэтому могла все свое время посвятить проблемам храма. Было сложновато, но я всегда старалась найти людей, которые могли бы помочь, подсказать; Господь их посылал. Конечно, Он меня вел, потому что о моих знаниях этих вопросов только пошутить можно. С трудом, медленно, мне удавалось что-то сделать. Для передачи колокольни — о храме тогда и разговора не было – мы запросили все возможные организации, чтобы узнать, не стоит ли она у кого-нибудь на балансе, поскольку должны были удостовериться, что здание бесхозное. Узнали, что «памятник» никому не принадлежит. Вот тут-то и пришлось начать воевать.
В организации, куда я обратилась сначала, мне пришлось столкнуться с человеком, который просто издевался надо мной: не хотел разговаривать, говорил какие-то глупости по телефону, попасть туда я вообще не могла. На мое счастье, нашелся добрый человек, начальник отдела, Борис Васильевич(фамилии, к сожалению, не помню), который на выходные дни согласился взять и просмотреть наши документы дома; его подчиненный отказался просмотреть документы, ссылаясь на занятость. С этого момента дело начало потихонечку двигаться. Они составили письмо с просьбой разрешить начать оформление документов о передаче колокольни, которое направили в мэрию. Ответа долго не было, и мне просто дали телефон, по которому можно было попытаться узнать результат. Я позвонила, и мне сообщили, что документ давно готов, а за ним никто не приходит. Разговаривала со мной сотрудница мэрии, которая впоследствии опекала меня в моих хождениях по коридорам этого учреждения. Имени ее, к сожалению не помню, уж пусть простит она.
С ее помощью я все обошла, все получалось. Лишь в последнем отделе случилась заминка: у меня попросили документы на компьютерном диске, а все бумаги были написаны моей рукой под копирку – у нас даже печатной машинки не было. Сказали, что на заседании никто не будет копаться в моих бумажках. Я заплакала, не зная, что делать. В этот момент в кабинет вошла сотрудница, которая утешила меня, вызвавшись оформить документы, как требовалось. Так, с помощью добрых людей, разрешился вопрос о передаче колокольни. Не дожидаясь документов, колокольню освятили, начались службы, и батюшка сказал мне, что теперь надо о храме позаботиться. Я ответила, что как только получу документы на колокольню, сразу начну хлопотать о храме.
Рассказала я сейчас все это за несколько минут, а занималась — 3.5 года, документы были получены только в сентябре 1999г.
Хлопоты о храме пришлось отложить, поскольку возникла другая проблема: получение земли. Вначале нам обещали 34кв.м , т.е. площадь земли под колокольней, и ни шагу больше. Пришлось воевать, доказывая, что нужна земля для проведения крестных ходов и просто для хозяйственных нужд. Не помню, сколько времени я этим занималась, но добилась: нам дали участок 1200кв.м , которым мы и пользуемся. А, между прочим, до революции, земля, на которой сейчас располагается Тимирязевская сельхозакадемия, принадлежала нашему храму. В общей сложности, кажется, 40тыс.кв.м . Это я узнала в архиве, где нашла замечательную цветную карту. Так что, те метры, которые нам дали, я просто «выцарапала» в земельном комитете. Я им так надоела… но Господь привел и меня, и их к правоте.
Мы сразу огородили свою территорию, дабы ее не оскверняли. По делам колокольни я бегала одна от начала и до конца. Правда, мне помогали, в частности, Ластова Ираида Константиновна, которая работала в одной из многочисленных организаций, чьи пороги я истоптала. Она подсказывала адреса и телефоны, по которым надо было обращаться.
Как-то, при уборке территории, под снегом нашли пакет-сумку, в котором находились паспорт, пейджер, толщенная записная книжка. Мне поручили искать хозяина. После нескольких дней обзвонов, я нашла хозяина, который на радости пообещал отстроить храм. Мы с батюшкой встретились с ним, вместе посмеялись над его невыполнимым обещанием. В знак благодарности, он дал 10 тыс.руб. Как раз в это время, нам предложили киоск за 15тыс.руб. 10тыс у нас появились, 5 тыс добавила я. Торговый киоск мог стать источником средств для храма. Для этого его надо было оформить – и внешний вид, и документально. После неоднократных переделок, киоск приобрел должный вид. Теперь надо было получить место, которое, с Божией помощью, со временем было получено.
В колокольне сначала были только утренние службы, позже- и вечерние. Но люди к нам с удовольствием ходили, особенно, в большие праздники, а во время соборования нас было столько, что приходилось даже стоять на улице – в колокольне все не умещались.
Пришло время заняться вопросом передачи храма.
Несколько лет ушло на пустые переговоры с администрацией завода, не смотря на то ,что 15.04.2000г председателем правительства В.В.Путиным было пописано распоряжение о передаче .
Сначала обратились в министерство культуры с просьбой подтвердить наличие документов о ценности храма как памятника истории и культуры 17-го века. Получив подтверждение, мы направились в Главное Управление охраны памятников истории и культуры. Решение о передаче было вынесено, но дирекция завода ответила отказом, указав на то , что в документах храм числится по адресу: улБутырская,56, а это не их территория, следовательно, никакого храма на их земле нет. Чтобы уличить их во лжи, мы неоднократно пытались попасть на заводскую территорию, даже приглашали съемочную группу 1канала ТВ , но нам постоянно отказывали, ссылаясь на секретность производства. Оказывается, адрес храма отличался от адреса колокольни. Директора менялись, но все они отсылали нас искать храм на Бутырскую.
В 1935 году при закрытии храма сжигались иконы, а люди пытались по возможности что-то спасти. И одна из икон в наши дни вернулась в храм. Это образ Спасителя. Привез ее мужчина, имени которого мы, к сожалению, не помним, получивший ее от родителей. От бывшего дьякона церкви передали храмовую посуду.
Однажды в колокольню пришла супружеская пара. После службы мужчина со слезами на глазах рассказал, что в этом храме его дед, протоиерей Христофор, а они с семьей жили при храме, где раньше были и жилые дома, и школа, и другие постройки. Это был Кирилл Павлович Максимов.
С тех пор они с его младшим братом Николаем стали приходить к нам на службы. Кирилл Павлович помогал нам в оформлении документов.
Нам посоветовали обратиться к замечательному юристу Рябченко Ларисе Нухимовне, которая была готова помогать нам бесплатно. В первый раз мы поехали к ней втроем — с батюшкой и Кириллом Павловичем. Лариса Нухимовна составила письмо в Министерство имущества, поручив нам собирать все документы о храме, даже косвенно касающиеся его истории. Мы прошли по разным отделам Минимущества, но нам в конце концов сказали, что завод приватизировал все свои здания, в т.ч. здание храма, поэтому ничего сделать нельзя.
У нас оставался один выход – суд. Решение первого суда было не в нашу пользу. И тут мы опять обратились к Ларисе Нухимовне, все документы о храме уже были собраны. И с тех пор началась напряженная работа. В ее конторе трудилась почти вся ее семья: муж, сын, зять, и все они при необходимости помогали нам. Мы вынуждены были подать не одну кассационную жалобу и апелляцию, прежде чем получили положительное решение суда. На одном из заседаний судья нас даже не стала слушать, на другом был некий представитель от культуры, который задал нам вопрос – а откуда вы взяли, что это у вас памятник. Он должен был защищать нас, а вместо этого защищал интересы завода. Я ходила на все заседания суда, имея при себе в сумочке воду и булочки, т.к. все это длилось целыми днями. На запрос отца Алексия к заводу, что находится в здании храма , поступил ответ со следующим перечнем: «центральная компрессорная станция, обеспечивающая сжатым воздухом все производственные помещения, котельная, обеспечивающая отоплением и горячим водоснабжением все заводские помещения, специализированная испытательная станция для контрольных испытаний агрегатов, выпускаемых на заводе, термический цех со сложным оборудованием, включающим шахтные и камерные закалочно-отпускные печи, оборудование для газовой цементации и азотирования и т.д., обслуживающие весь производственный цикл изготовления продукции. В связи с вышеизложенным сообщаем, что функционирование и жизнедеятельность завода по выпуску сложнейшей авиационной техники без работы данных подразделений в указанном здании не представляется возможным». Это писал директор Аббакумов.
В 1989 году директор В.И. Тихомиров обращался к председателю Исполнительного Комитета Московского городского совета народных депутатов т. Сайкину В.Т. с просьбой выделить земельный участок для переноса производственных служб из здания храма для проведения реставрационных работ в связи с решением Мосгорисполкома, но, к сожалению, просьба не была удовлетворена. Это был единственный директор, которому судьба храма была небезразлична, но он скончался. Перед смертью его исповедывал священник храма Святителя Митрофана Воронежского о. Максим Обухов.
Другой директор А.Н. Исаев в письме от 23.11.2000 г. сообщил, что здание храма находится в собственности ОАО «ММЗ «Знамя» без права передачи в собственность третьим лицам по указанию Минимущества РФ в Письме № 7/1267 от 04.11.2000 г., поэтому ОАО «ММЗ «Знамя» не вправе осуществить передачу данного здания в пользование Русской Православной Церкви. Дошли до Арбитражного суда. Юрист Лариса Нухимовна Рябченко рассчитала все приватизированные площади завода и денежные суммы и выяснила, что храм не входит в эти площади и суммы, т.е. по документам здание храма приватизировано не было. Теперь наконец-то нас услышали, и было принято решение в нашу пользу. Конечно, завод пытался протестовать, но с Божией помощью нам удалось все преодолеть.
Вот некоторые документы, которые удалось найти:
- Выписка из протокола №106 заседания Президиума ОКТ.Р.С. и КД от 28.07.1934 г. с просьбой к Президиуму Московского Совета: «Церковь Рождества Богородицы» по Большой Бутырской улице закрыть, а помещение передать Октябрьскому Райсовету под районный дом культуры». За подписью Секретаря Президиума Катин- Ярцевой.
- Письмо Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета советов б., Крестьянских и Красноармейских. Депутатов от 17.03.1935 г. о использовании здания церкви Рождества Богородицы в Бутырках: «Только при условии сохранения в неприкосновенности наружной архитектуры (куполов, окон, оконных наличников, порталов и т.д.) и основных внутренних конструкций.
Как было «выполнено» это постановление мы все увидели.
- Постановление президиума Мособлисполкома от 26.03.1935 г. о передаче здания церкви в пользование завода № 132 на основании письма от 1935 г., в котором завод обратился с просьбой к Московскому облисполкому, культовой комиссии, прокурору республики отдать здание храма для использования под мастерские, лаборатории. В этом же постановлении был и ответ верующим, что «на расстоянии полутора километров находятся другие действующие церкви: «Святителя Николая у Соломенной сторожки». Подписал секретарь ВЦИК А. Киселев.
- От 09.09.1968.г. Совет министров РСФСР разрешил заводу «Знамя» разборку трапезной- памятника архитектуры, но обязал провести работы по реставрации, освободить от всех пристроек и открыть доступ к памятнику со стороны Большой Новодмитровской улицы. Подписал председатель Совета министров РСФСР А. Школьников.
«Выполнение» этого решения мы тоже увидели.
Благодаря этим и другим документам нам удалось доказать, что на территории завода есть храм, чего дирекция завода признавать отказывалась. И не просто храм, а памятник архитектуры, включенный в список «Выдающихся произведений русской культуры», составленный еще по указанию В.И. Ленина в 1918 г. и не исключенный впоследствии.
Когда вопрос о передаче храма был окончательно решен в суде, от завода поступило письмо, в котором директор К.А. Ивушкин, ссылаясь на свой «христианский долг», сообщает, что здание храма было приватизировано в 1993 году и с 1935 года совершенно перестроено и достроено и не подлежит восстановлению. «В связи с вышеизложенным ОАО «ММЗ «Знамя» считает своим долгом предложить РПЦ заключить мировое соглашение, в котором завод принимает на себя обязательства произвести за свой счет строительство нового храма или реконструкцию колокольни, расположенной по адресу Бутырская улица, д. 56, которая находится в аварийном состоянии». Письмо было адресовано Управляющему делами Московской Патриархии митрополиту Калужскому и Боровскому Клименту от 07.04.2006 г. Но это была ложь, т.к. денег на храм у них не было.
В этом же письме они написали о здании церкви: «…это был большой соборный храм…», хотя до этого они отрицали его существование.
Завод не хотел исполнять решение суда, вынудив нас вызвать судебных приставов, но этим уже занималась Галина Николаевна Солодкова. Колокольней я занималась 3,5 года, а храмом — 4 года.
Теперь уже видно, смогли мы обойтись без помощи завода, или нет: колокольню восстановили, основные колокола подняты, здание храма освобождается от заводских пристроек и вокруг храма по престольным праздникам проходим крестным ходом.